Импортозамещение как спектр возможностей

Замещать импорт можно по-разному. Простейший путь — отверточная сборка (монтаж) узлов и агрегатов, ввезенных из-за рубежа. Сложнее заниматься локализацией производства — переносить его по частям на собственную территорию с тем, чтобы продавать готовый товар под своим брендом: здесь требуется закупать технологии, оборудование, а также методики управления производственным процессом, обучения персонала и организации сбыта. Таким путем зачастую идут компании, которые сначала торговали китайскими товарами (как правило, технологически не очень сложными), а затем сочли более выгодным производить и продавать их самостоятельно, экономя при этом на дистрибуции и логистике.

При таком подходе речь в большинстве случаев идет о товарах, которые в России либо не производится совсем, либо почти полностью ввозятся из-за рубежа. К примеру, Кировский завод по обработке цветных металлов, входящий в холдинг УГМК, недавно начал выпускать импортировавшуюся ранее широкую (до 1000 мм) ленту из медных сплавов для электротехнической и строительной отраслей. При модернизации его производственных мощностей были закуплены стан холодной прокатки Danieli Group (Германия), линия фрезерования рулонов Mino (Италия), линия продольно-поперечной резки Salico (Италия) и другое оборудование общей стоимостью 2 млрд рублей.

Обновление за счет импорта основных фондов, изношенных в среднем по нашей экономике почти наполовину, — дело, конечно, благое, особенно, при отсутствии отечественных аналогов. Нужно только учитывать, что на замещение старого оборудования новым (импортным), как показывает практика, уходит несколько лет, а за это время мир успевает войти в очередной цикл технико-технологических обновлений, в результате чего российская продукция может снова оказаться неконкурентоспособной на международных рынках.

Третий вариант импортозамещения — выпуск имеющегося на рынке продукта по собственной технологии, как это сделала научно-производственная компания "Химресурс", которая наладила в Набережных Челнах (Республика Татарстан) производство твердой эпоксидной смолы на основе совместной с Казанским и Ярославским технологическими университетами НИОКР. Данный материал сегодня весьма востребован в авиационно-космической отрасли, в автопроме, а также при производстве спортинвентаря. Стоимость проекта составила 50 млн рублей.

Ижевский электромеханический завод "Купол" (входит в концерн ПВО "Алмаз-Антей") внедряет новую автоматизированную технологию производства оребренной трубы для теплообменников, которая позволяет увеличить поверхность теплообмена без увеличения габаритов изделия. Продукт с аналогичными характеристиками ранее в России не выпускался. Он используется при создании рециркуляционных установок для атомных станций, а также оборудования для машиностроительной, химической и нефтеперерабатывающей промышленности. Бюджет проекта — около 137 млн рублей, 45% из которых предоставит Фонд развития промышленности в виде льготного займа, а около 20% — Удмуртский фонд развития предпринимательства.

Банк "Открытие" инвестирует 21 млрд рублей в создание первого в России производства мелованного коробочного картона по технологии, которая предусматривает использование древесины лиственных пород. После вывода данного производства на проектную мощность пермская компания "Кама Картон" планирует импортозаместить до половины отечественного рынка. Ранее подобная технология была внедрена предприятием для выпуска легкомелованной бумаги.

Наконец, если (как заявлял три года назад глава минпромторга Денис Мантуров) задачей импортозамещения считать выход на мировой рынок, замещать нужно не продукт, оборудование и\или технологию его производства, а сам способ удовлетворения имеющегося, прогнозируемого (или даже инициируемого производителем) рыночного спроса. И, пожалуй, в наибольшей степени это касается сферы высоких технологий.

Импорт в цифрах

Несмотря на все усилия по замещению импортной продукции, объем ее ввоза в Россию, как показывают данные Федеральной таможенной службы, растет. Так, в январе–марте 2021 г. он увеличился на 15,6% по сравнению с тем же периодом 2020 г. При этом доля стран дальнего зарубежья в общем объеме импорта составила почти 90%.

В товарной структуре импорта (таблица 1) наибольший удельный вес (47,3%) приходился на машины, оборудование и транспортные средства, на втором месте — продукция химпрома (почти 19%). Далее идут продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье для их производства (13%).

При этом по предварительным данным таможенной статистики, импорт товаров из стран дальнего зарубежья в марте 2021 г. почти на четверть увеличился (в стоимостном выражении) по сравнению с мартом 2020 г. Увеличение импорта на 10,6% зафиксировано и в поволжских регионах (таблица 2). Особенно большим оно было в Татарстане (на 48,1%), а также Ульяновской, Самарской и Кировской областях (на 36,2%, 27,4% и 22,5% соответственно). А вот Мордовия, Пермский край, Башкортостан и Оренбургская область в период коронакризиса предпочли сбросить объемы импорта и опереться на продукцию, производимую в собственных регионах.

В страновой структуре внешней торговли России преобладает Евросоюз: на его долю в январе–марте 2021 г. приходилось более трети российского товарооборота, на страны СНГ — 12,5%, на страны ЕАЭС — 9,2% и на страны АТЭС — 34,3%. В этот период нашими основными торговыми партнерами были Китай, товарооборот с которым вырос на 13,1% относительно того же периода 2020 г., Германия (7,8%), Нидерланды (- 0,2%), США (4,8%), Республика Корея (35,0%), Турция (13,8%), Италия (3,0%), Англия (17,6%), Польша (4,2%) и Япония (-10,5%).

Как показывает таблица 3, доля импорта в российской розничной торговле, хотя и убывает с 2005 г., но медленно: по группе всех потребительских товаров она к 2020 г. сократилась всего на 6% (с 45% до 39%), а в группе продовольственных товаров — на 8% (с 36% до 28%). Как утверждают эксперты, одна из главных причин состоит в снижении производства российской говядины и рыбной продукции.

Весьма показательным является также анализ экспорта-импорта технологий, позволяющих кратно увеличить производительность труда в короткие сроки. Речь идет о таких сферах, как электроника, оптоэлектроника, информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), аддитивное производство (в том числе 3D-печать), биотехнологии, науки о жизни, гибкое производство, включая робототехнику, современные материалы, аэрокосмическая промышленность, ядерные технологии и вооружения. По данным НИУ Высшей школы экономики, в 2018 г. Россия получила от экспорта передовых технологий $10 млрд (в основном, за счет аэрокосмической промышленности, ИКТ и ядерных технологий), а на их импорт потратила вчетверо больше — почти $42 млрд.

То, что доктор прописал

Тотальное импортозамещение — утопия: уж слишком глубоко с конца 1980-х годов в российской экономике укоренились зарубежные техника и технологии. А потому при определении вектора приложения соответствующих усилий приоритетом является национальная безопасность. И когда речь заходит о ней, у нас все получается.

Так, с начала пандемии COVID-19 мы стали производить в 15 раз больше масок, в 33 раза — защитных костюмов, в 40 раз — медицинских перчаток, в 24 раза — аппаратов искусственной вентиляции легких, в 8 раз — антисептиков.

Когда из-за отсутствия собственных турбин чуть было не провалилось строительства двух новых ТЭС на Крымском полуострове (немецкие турбины Siemens в обход американских санкций России пришлось покупать на вторичном рынке), отечественная промышленность сумела в короткие сроки наладить выпуск собственных турбин большой мощности.

Два года назад санкции лишили Россию композитных материалов (углеволокна и эпоксидной смолы) из США и Японии, которые использовались для создания крыла самолета МС-21 — первого в постсоветской истории отечественного пассажирского лайнера, который по основным характеристикам превосходит конкурентов из Boeing и Airbus. За эти два года Россия сумела не только заместить упомянутые материалы отечественными, но и получить мировой патент на технологию создания этого крыла.

Удалось также заместить американский двигатель компании Pratt & Whitney, которым по проекту должен был оснащаться МС-21, отечественным ПД-14. Теперь Россия может сама производить две главные части МС-21 — крылья и двигатель. Дело за импортной авионикой, без которой МС-21 летать не может.
Отечественные космические аппараты теперь полностью собирают из российских комплектующих, импортные же компоненты используются только на технике для иностранных заказчиков заверил Роскосмос.

Роснефть, одна из крупнейших компаний в отечественном ТЭК, в рамках корпоративной программы активно развивает импортозамещение технологий производства высококачественных нефтепродуктов. Речь, в частности, идет о переводе нефтеперерабатывающих заводов Роснефти на использование катализаторов собственного производства во избежание зависимости от зарубежной продукции.

Аналогичную программу реализует и ПАО "Россети". При этом критичными группами оборудования являются, например, коммутационное оборудование с большой отключающей способностью (63 кА и выше), выключатели 330 кВ и выше, силовой кабель для подводной прокладки и постоянного тока, элементная база устройств релейной защиты и автоматики, автоматизированных систем управления и связи, а также оборудование IT-систем (маршрутизаторы, коммутаторы, компьютеры, программное обеспечение).

"Новые планы импортозамещения мы формируем адекватно возникающим вызовам, приоритезируем их и делаем упор именно на комплектующих, расшивая узкие места. Например, по сельхозмашу — на современных видах трансмиссий, по фарме — на конкретных субстанциях, которые нужны для производства лекарств, а в станкостроении — на системах числового программного управления и направляющих", — обозначил нынешний курс глава правительства РФ Михаил Мишустин.
Правда, когда речь идет о масштабном переходе на отечественное программное обеспечение этот курс серьезно пробуксовывает.

К IT нужен особый подход

Специфику импортозамещения в этой сфере предопределяет тот факт, что здесь основную долю добавленной стоимости (до 80%) формирует интеллектуальная составляющая (достижения НИОКР), а на само производство приходится всего 8-10%. В таких высокотехнологичных отраслях отдельно взятая страна зачастую просто не обладает соответствующими технологиями и готовыми ноу-хау (наработками), которые можно было бы оперативно внедрить.

Когда речь идет о "железе", можно продавливать импортозамещение сверху. Так, согласно постановлению правительства РФ, половина всех компьютеров (включая ноутбуки и планшеты), которые в 2021 г. году будут приобретать наши госорганы и госкомпании, должны быть произведены в России. В 2022 г. данная квота увеличится до 60%, а в 2023 г. — до 70%. Впрочем, под этот документ не подпадают частные компании, да и степень локализации производства компьютеров трудно регулировать в условиях острого дефицита отечественных чипов и других электронных компонентов.

Еще сложнее ситуация с программным обеспечением. Достаточно сказать, что в 2019 г. в общем объеме софта, используемого в госкомпаниях, на долю программ российского происхождения приходилось лишь 10%. По мнению экспертов, переход на отечественный софт тормозит отсутствие полноценных аналогов, дефицит времени и денег для создания и освоения таких аналогов, а также фактически безнаказанное пиратство — нелегальное использование иностранного софта. Эти факторы пока что превалируют над соображениями в пользу импортозамещения (такими как ужесточение регуляторных правил, экономия за счет перехода на более дешевый и лучше адаптированный к потребностям конкретного пользователя российский продукт, меньшая зависимость от транснациональных IT-корпораций и повышение уровня информационной безопасности).

К тому же в конце прошлого года министерство цифрового развития РФ, а также ряд банков и крупных предприятий выступили с инициативой продлить до 2025 г. перевод критической информационной инфраструктуры российского государства на отечественный софт. Причем доводы имели чисто технический характер — недостаточно эффективный сбор информации о потребности органов власти в лицензиях на антивирусное и офисное программное обеспечение, длительный процесс передачи лицензий на софт, а также отсутствие действенных инструментов для мониторинга даты активации и объема использования этих лицензий.

На этом фоне усилился тренд на заказную разработку отечественного софта для решения прикладных задач. К примеру, в ПАО "Газпром нефть" намерены к 2025 г. заместить отечественными продуктами не менее 70% своих цифровых активов, в том числе за счет госбюджетной поддержки разработчиков российских CAM/CAD-систем, оборудования и программного обеспечения для автоматизации технологических процессов. Такой софт создается в идеологии открытого кода относительно быстро и дешево, пользуется господдержкой и за счет этого имеет неплохой внутренний рынок сбыта, но без претензий на соответствие мировым стандартам и, следовательно, экспорт.

Так, в основе разработок самарской компании "Открытый код" лежит собственная программная платформа, в состав которой входят базы знаний, компоненты семантического поиска, модули динамического планирования, системы принятия управленческих решений, средства обработки Big Data, AR/VR-технологии. На этой базе здесь создают прикладные программы достаточно высокого научно-технологического уровня, которые изначально адаптированы к потребностям конкретных заказчиков и используют искусственный интеллект. Это, к примеру, приложения "Яндекс-такси" и Uber, системы контроля массовой промышленной продукции, а также охраны музейных экспонатов.

Обсуждать, в какой степени прикладной программный продукт, написанный в открытом коде, соответствует принципам импортозамещения, на наш взгляд, не имеет особого смысла: главное — его соответствие потребностям заказчика, качество и клиентоориентированность (удобство использования).
А вот целесообразность создания отечественного системного софта для гражданского применения (вне сферы обеспечения национальной безопасности) заслуживает отдельного обсуждения. Вполне возможно, что основные игроки IT-рынка (такие как Microsoft или Oracle) со временем склонятся к взаимовыгодному сотрудничеству со сторонними разработчиками и откроют исходные коды целого ряда своих продуктов.