На момент начала кризиса ВИЭ в структуре производства электроэнергии занимали около 1%, однако темпы развития этого сегмента весьма впечатляли (диаграмма). Так, в 2019 г. объем его выработки по сравнению с 2017 г. увеличился в 4,4 раза (с 269,7 млн квт\ч до 1190,3 млн квт\ч). И наибольший вклад в этот рост внесли солнечные и ветровые электростанции (СЭС и ВЭС).

Параллельно заметно снижалась стоимость производства: по данным Bloomberg NEF, с 2010 г. солнечные панели и аккумуляторные батареи, необходимые для компенсации перепадов солнечной освещенности и силы ветра, подешевели на 85%, а ветрогенераторы — почти на 50%. При этом, согласно оценкам данной компании, средняя мощность аккумуляторных проектов с 2016 г. выросла в четыре с лишним раза — с 7 мегаватт-часов до 30.

Под влиянием коронакризиса

В этот период социальная значимость электроэнергетики проявляется особенно ярко: самоизоляция заставляет население отказаться от многих атрибутов привычного образа жизни, но никак не от компьютеров, мобильных телефонов и других гаджетов, обеспечивающих онлайн-коммуникации, а также от бытовой техники. Так, отклонение потребления электроэнергии в Китае в январе–феврале 2020 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. составило в сфере телекоммуникаций и IT +27% при -21% в машиностроении.

Общее сокращение электропотребления меняет и структуру генерации: по данным IHS Markit, в первые два месяца текущего года в том же Китае выработка на СЭС увеличилась на 12%, в то время как производство электроэнергии по традиционным технологиям упало на 9%. Существенно выросла доля генерации на ВИЭ в энергосистемах Германии, Испании, Италии, США и других стран.

Эксперты оценивают это явление как шаг в будущее: наращивание ВИЭ в структуре энергопотреблении (до 20% в 2020 г. до 32% в 2030 г.) — один из приоритетов энергополитики ЕС. В первых рядах идет Германия, где посредством ВИЭ, по данным Fraunhofer ISE, производят уже около половины электричества. Правительство этой страны исповедует постепенный отказ от использования ископаемого углеводородного топлива и ядерной энергетики и почти полный переход на ВИЭ.

Этот глобальный энергетический тренд сформирован тремя драйверами — декарбонизацией (сокращением использования нефти, газа и угля, а значит влияющих на климат выбросов в атмосферу углекислого газа), децентрализацией и дезурбанизацией (распределенной генерацией, в том числе за счет ВИЭ) и цифровизацией (внедрением в электрогенерацию цифровых решений и платформ).

И значимость этих драйверов, как утверждают эксперты, усиливается кризисом и сильной волатильностью нефтяного рынка: эти факторы повышают конкурентоспособность ВИЭ и, соответственно, интерес инвесторов к этому сегменту.

Что касается России, то с учетом масштабов добычи и использования углеводородов, декарбонизация представляется нам не столько технологическим, сколько имиджевым проектом, который призван обозначить причастность нашей страны к мировым экологическим ("зеленым") трендам.

А вот децентрализация и дезурбанизация выработки электроэнергии (с помощью СЭС и ВЭС, тепловых насосов, систем хранения энергии и других технологий) в наших условиях весьма полезна, особенно на недостаточно освоенных сельских и отдаленных территориях, коих в России и, в частности, в Поволжье пока избыточно много. Особняком стоит цифровизация: насыщение энергетики соответствующими решениями зависит от импорта технологий (как в области "железа", так и в сфере софта), и чтобы преодолеть эту зависимость, требуется политическая гибкость.

С учетом сказанного приходится признать, что российский рынок ВИЭ, обладая огромным потенциалом, пока только формируется. Однако, ветер и солнце Поволжья уже сейчас дают "зеленую" электроэнергию.

Запрягают ветер

Согласно принятой российским правительством программе господдержки ВИЭ стоимостью 2,7 трлн руб., отечественные "зеленые" электростанции к 2024 г. должны довести выработку до 5,5 Гвт. Понимая сложность задачи, отраслевые эксперты лоббируют продолжение этой программы до 2035 г. с тем, чтобы вовлечь в ее решение как можно больше регионов. Ведь именно на их землях строятся ВЭС и СЭС.

С этой точки зрения, интерес представляет исследование Российской ассоциации ветроиндустрии (РАВИ), которая на основе данных Росстата за 2018–2019 гг. составила рейтинг вовлеченности субъектов РФ в ветроэнергетический рынок. Методика ранжирования учитывала существующие и перспективные мощности, ветропотенциал, образовательный потенциал, а также присутствие в данном регионе компаний по локализации компонентов ВЭС.

Лидером рейтинга с показателем 73,3 по 100-балльной шкале стала Ульяновская область, которая оставила далеко позади еще три региона с высокой степенью вовлеченности — Ростовскую область (31,2 балла), Республику Крым (30,7) и Краснодарский край (28,4).

Еще пять регионов Приволжского федерального округа (ПФО) вошли в группу субъектов РФ со средней (от 10 до 20 баллов) степенью вовлеченности. Это Республика Башкортостан (17,3), Самарская область (16,8), Нижегородская и Пензенская области (по 15,8), а также Чувашская Республика (15,1).

При этом действующие поволжские ВЭС сосредоточены в Ульяновской и Оренбургской областях (таблица 1). Поясним, что учредителями УК "Ветроэнергетика", эксплуатирующая две ульяновские ВЭС, в том числе крупнейшую в России ВЭС-2, является Фонд развития ветроэнергетики, учрежденный в равных долях группой Роснано и ПАО "Фортум".

Гораздо масштабнее выглядят проекты поволжских ВЭС, находящиеся в стадии реализации (таблица 2).

Уточним, что в Ульяновской области, которая является лидером ВИЭ не только в Поволжье, но и в России, в течение ближайших пяти лет заработают не менее семи ветропарков. А в среднесрочной перспективе, по словам губернатора Сергея Морозова, на территории региона за счет ветра планируется вырабатывать не менее 1 ГВт электроэнергии, что позволит получать из ВИЭ 30% генерации.

РАВИ анонсировала также проекты ВЭС в Оренбургской области (на 160 МВт, оператор ООО "ВентРус") и в Новоульяновске (75 МВт, оператор ООО "Энергия ветра").

Локализуется в ПФО и выпуск компонентов ВЭС: по числу предприятий-производителей здесь лидируют Тольятти и Чебоксары (19 и 18 соответственно), сразу за ними идут Пенза и Дзержинск Нижегородской области (14 и 13). Замыкают список Ульяновск (5), Салават из Башкортостана (4) и Сызрань (3).

Не так давно ульяновский производитель лопастей для ВЭС компания "Вестас мэньюфэкчуринг рус" (с конца 2018 г. работает на территории местного авиационного кластера) впервые в истории нашего энергомашиностроения экспортировала первую партию из 48 лопастей: покупателем выступила датская компания Vestas — один из мировых лидеров в области ВИЭ. Инвестиции в создание этого производства превысили 2 млрд рублей. В 2020 г. здесь планируется выпустить более 250 лопастей, а в 2021 г. — около 300. Основным их покупателем станет Фонд развития ветроэнергетики, который до 2023 г. собирается построить ВЭС общей мощностью более 1800 МВт в нескольких регионах РФ.

Тянутся к солнцу

У солнечных электростанций (СЭС) есть свои — уникальные по сравнению с другими видами ВИЭ — преимущества. Это, прежде всего, их мобильность — возможность размещения в непосредственной близости от потребителей (что избавляет от построения распределительных сетей), а также простота и удобство монтажа. Кроме того, модульная конструкция СЭС позволяет точно подстроиться под нужды любого потребителя. Наконец, СЭС выгодно отличаются от других источников электроэнергии надежностью и низкой частотой сервисного обслуживания.

К этому надо добавить, что набираемые из панелей солнечные батареи помогают формировать по-настоящему децентрализованную сеть генерации. К примеру, по информации из Минприроды РФ, СЭС постепенно внедряются на особо охраняемых природных территориях. В частности, на кордоне Черноречье в заповеднике "Керженский" (Нижегородская область) с 2017 г. работает СЭС мощностью 2500 Вт: нескольких солнечных панелей хватает для обеспечения работы энергосберегающих лампочек, радиостанции, компьютеров и видеокамер.

Для освещения помещений и зарядки различных гаджетов небольшие солнечные батареи используют и в заповеднике "Басеги" (Пермский край).

Ожидается рост спроса на СЭС и со стороны фермерских хозяйств: в одном из проектов солнечные батареи собираются поднять на 6-метровые мачты, чтобы они, не мешая сельхозпроизводству, обеспечивали съем 1,5 МВт энергии с 1 га земли. Этого будет достаточно для полного удовлетворения потребностей хозяйств в электроэнергии и даже для поставки ее излишков в общую сеть. Срок возведения подобных СЭС составляет от одной до четырех недель, цена во многих случаях не превысит стоимости подключения к централизованной электросети или установки автономного дизель-генератора, а срок окупаемости в условиях Поволжья — семь-восемь лет.

Центром развития солнечной энергетики в ПФО является Оренбургская область, где эксплуатируются пять СЭС общей мощностью 90 мВт и годовой выработкой 75,12 млн. Квт\ч. (таблица 3). Но крупнейшей в ПФО и второй в России является Новокуйбышевская СЭС (Самарская область) мощностью 75 мВт. Инвестором этого проекта стала компания ООО "Солар Системс", учрежденная в марте 2014 г. с целью строительства и эксплуатации солнечных парков на территории России.

Примечательно, что проект был реализован в невиданные для традиционной энергетики сроки — примерно за полгода: первые две очереди СЭС запущены в октябре и декабре 2018 г., а третья — уже в начале третьей декады мая 2019 года. Стоимость проекта составила 9,4 млрд руб. при расчетном сроке окупаемости 10-15 лет. СЭС занимает 220 га, что сопоставимо с площадью новокуйбышевских предприятий нефтепереработки и нефтехимии. По данным "Солар", во время строительства было создано 400 рабочих мест, а вот обслуживают СЭС всего 16 человек.

Следующие два места занимают Башкортостан (более 35 мВт и свыше 41 млн Квт\ч), а также Саратовская область (20 мВт и 0,11 млн Квт\ч). Еще в нескольких поволжских регионах СЭС находятся на разных стадиях строительства.

Заинтересованность покупателей и инвесторов — есть

У "зеленой "энергетики два главных драйвера. Один из них — радикальная борьба с углеводородной генерацией за здоровую экологию. Сегодня это мировой тренд, правда, проявляющийся временами в гротесковых формах (вспомним хотя бы активность небезызвестной Греты Тунберг). Второй — рост заинтересованности инвесторов, движимых не столько идеологической модой, сколько здоровым экономическим прагматизмом.

В структуре мировой электроэнергетики ВИЭ сегодня лидируют по объемам привлекаемых инвестиций и вводимых мощностей, постепенно вытесняя другие технологии генерации. В последнее десятилетие этот сегмент демонстрирует экспоненциальный рост, и, что характерно, значительная часть ВИЭ строится в тех странах, где энергодефицита нет и в помине, и, стало быть, новые мощности не слишком нужны.

При этом, чем больше рынок, тем большие финансовые ресурсы нужны для его поддержания и тем выше профит у его операторов. Это стимулирует приход в эту сферу все новых инвесторов, заинтересованных во внедрении технологий, позволяющих снижать цену генерации.

В последние годы проектами ВИЭ занялись транснациональные компании. Так, Amazon объявил о намерениях построить пять СЭС в Китае, Австралии и США общей мощностью 615 МВт и годовой выработкой 1,2 млн МВт\ч. На этой энергии будут работать корпоративные логистические центры и облачные сервисы по обработке данных. Цель Amazon — избавиться от углеводородной генерации к 2030 году.

Крупнейшими покупателями "зеленой" энергии в 2019 г. стали и высокотехнологичные компании, такие как Google (подписал контракты более чем на 2,7 ГВт), Facebook (1,1 ГВт) и Microsoft (0,8 ГВт). Не отстают от них и нефтегазовые (!) гиганты — ExxonMobil, Occidental Petroleum и Chevron.

При том, что отечественный рынок ВИЭ находится в начальной стадии развития, рассчитывать на значимый интерес к нему со стороны частных инвесторов не приходится. И главным его оператором, по крайней мере, на ближайшее время останется государство — в основном, системообразующие банки с госучастием. Свою выгоду они видят в поддержании репутации социально ответственной бизнес-структуры, приверженной идее экологической безопасности. Как показывает практика, наличие "зеленого" портфеля повышает рейтинг таких банков перед международными финансовыми институтами и, следовательно, расширяет возможности для привлечения от них долгосрочных кредитов. Руководствуясь этими соображениями, социально ответственные банки задают для потенциальных кредитополучателей некую систему ценностей и стандартов, учитываемых при принятии решений об инвестировании тех или иных проектов.

По общему признанию, для продвижения в России ответственного финансирования важно наличие на рынке ВИЭ крупного игрока, для которого развитие этого сегмента прописано в качестве стратегического приоритета. Речь, прежде всего, идет о Сбербанке, который, по информации корпоративной пресс-службы, видит большой потенциал в подобных проектах, поскольку они "направлены на обеспечении компаний и населения доступными и недорогими энергоресурсами, что становится особенно актуальным в текущей ситуации".

Так, Сбербанк заявил о намерении предоставить группе компаний "Солар Системс" кредит почти в 3 млрд руб. на 10 лет для строительства в Республике Башкортостан СЭС мощностью 25 МВт. Еще 6,7 млрд руб. "Солар" получит от Сбербанка для создания СЭС в других российских регионах.

В заключение отметим, что развитие ВИЭ, подкрепленное локализацией производства соответствующего оборудования, в состоянии обеспечить заказами смежные отрасли промышленности, а также проектно-технологические и научные организации, что будет способствовать наращиванию внутреннего спроса в период экономического кризиса. И эти возможности нужно использовать безотлагательно — уже на нынешней стадии становления ВИЭ.